Медный всадник, который на самом деле бронзовый. 5 интересных фактов, которых вы могли не знать о памятнике Петру I в Санкт-Петербурге

Монументальный конный памятник первому российскому императору Петру Великому, установленный по велению императрицы Екатерины Второй, известен не только каждому жителю России, но и, кажется, каждому иностранцу, хотя бы раз побывавшему в Санкт-Петербурге. Он и сейчас считается одним из самых значительных символов города, а его создание окутано многочисленными легендами и даже мистикой. Однако, с историей его строительства связаны такие интересные факты, многих из которых вы могли не знать.

Самым распространенным фактом, неизменно вызывающим удивление, является то, что «Медный всадник», несмотря на свое название, вовсе не медный: он бронзовый, а такое название закрепилось за ним уже после выхода поэмы Пушкина.

«Медный всадник». Фото: Godot13. Собственная работа, по лицензии CC BY-SA 3.0

Чего еще вы могли не знать о «Медном всаднике»?

Он не первый

Хотя многие думают, что «Медный всадник» — это первый памятник Петру Великому, но на самом деле это не так: памятник работы Растрелли был создан раньше, но его установили перед Михайловским замком позднее.

Изначально на памятнике планировалось написать: «От благодарной Екатерины II – Великому Петру I», но после ту надпись лично откорректировала императрица Екатерина и оставила только лаконичное: «ПЕТРУ перьвому ЕКАТЕРИНА вторая лѣта 1782». Было много восторгов по поводу краткости надписи, придворные восторгались тем, как лаконична их императрица, как просто и в то же время гениален текст. Императрица намеревалась надписью продемонстрировать тот факт, что она является преемницей и наследницей Петра.

Однако ее сын Павел I, старавшийся во всем превзойти нелюбимую матушку, повелел написать на памятнике Петру I возле Михайловского замка: «Прадеду правнук». Таким образом он стремился еще раз акцентировать внимание на своем родстве с Петром Великим и праве преемника, чем его мать Екатерина Великая похвастаться, конечно, не могла.

Модель головы для памятника, гипс, около 1773 года, скульптор Мари-Анна Колло. Фото: Dmitry L. Medvedev. Собственная работа, по лицензии CC BY-SA 4.0

Памятник с сердечками в глазах

Известно, что скульптором для памятника был выбран Этьен Фальконе, причем не просто так, а, как сейчас сказали бы, «по блату» — Екатерине Великой этого творца порекомендовал ее друг по переписке Дени Дидро.

Фальконе два года работал над моделью скульптуры. С этой целью ему выделили двух орловских рысаков из императорских конюшен – их звали «Бриллиант» и «Каприз». Рассказывали, что Фальконе заставлял офицеров-гвардейцев вылетать верхом на этих конях на постамент, сколоченный специально для этой цели из досок, ставить коней на дыбы, а сам принимался зарисовывать эти короткие мгновения. Фальконе работал по шесть и даже по восемь часов в день, и очевидцы рассказывали, что часто даже кони не выдерживали такого напряженного рабочего графика.

И хотя автором памятника был Фальконе, самую выразительную часть его – голову Петра – Екатерина все никак не соглашалась утвердить, пока Фальконе не поручил эту работу своей ученице Мари-Анне Колло. Восемнадцатилетняя девушка приехала со своим учителем в Санкт-Петербург, ее работы пользовались успехом, ей заказывали портретные медальоны и бюсты такие известные и влиятельные русские вельможи как граф Григорий Орлов, а также сама Екатерина. У Колло получилось создать то, что понравилось Екатерине, и именно ее вариант головы Петра для памятника был в итоге утвержден. За эту работу Мари-Анна Колло получила солидное вознаграждение от императрицы и была принята в члены Российской Академии художеств.

До сих пор существует мнение, что Мари-Анна нашла способ выразить в этой работе свою любовь к учителю, в которого была влюблена многие годы. На памятнике у Петра необычные зрачки: они напоминают сердечки. Получается, что император смотрит на город, который когда-то основал, влюбленными глазами. Видимо, такими глазами смотрела художница Колло когда-то на самого Фальконе.

Открытие монумента Петру Великому. Гравюра начала XIX века с рисунка А. П. Давыдова 1782 года (с посвящением императору). Фото: общественное достояние

Экстремальные условия невыполнимой работы

Интересна история отливки памятника. Его предстояло сделать колоссальным по размерам, и очень много времени ушло на поиски мастера, который бы взялся за это дело. Литейщики либо отказывались от такой масштабной работы, либо заламывали такие цены, которые были просто неразумны. Но, как правило, большинство из них утверждали, что это просто неподъемная, нереальная задача.

Процесс отливки памятника сопровождался многими экстремальными ситуациями, и в одной из таких вошел в историю пушечных дел мастер, литейщик Емельян Хайлов, которому было поручено «смотрение за плавильною печью». В какой-то момент труба, подававшая расплавленную бронзу, лопнула, и из нее полилась на пол лава, которая грозила уничтожить не только работу Фальконе, но и всю литейную. Люди начали с ужасом разбегаться, но Хайлов сохранил самообладание: он скинул с себя армяк, намочил его водой и обмазал глиной, а потом использовал эту импровизированную заплату, чтобы устранить течь. Это был настоящий риск для жизни, но пожар в итоге был предотвращен, а большая часть фигуры Петра спасена. Хотя сам Хайлов получил серьёзнейшие ожоги и ослеп на один глаз. Верхнюю часть скульптуры спасти не удалось, ее срезали и в течение следующих трех лет восстанавливали.

Сам Фальконе так и не увидел результаты своих трудов, кстати: Екатерина Великая разгневалась на него за то, что сроки сдачи памятника затянулись, он враждовал с влиятельными российскими чиновниками, и в итоге был вынужден уехать из России до установки и торжественного открытия памятника. На открытие его не пригласили.

Царь-христианин на языческом капище

С камнем, который послужил постаментом для памятника Петру, тоже связана не одна легенда. Этот камень доставили с огромными усилиями из местечка Конная Лахта – раньше эта деревня находилась на большом отдалении от Питера, это сейчас она уже находится в черте города. Считается, что когда-то сильнейшая молния ударила в скалу, расколола ее надвое, и в итоге получился вот такой осколок, который получил название «Гром-камень». Произошло это в далекой древности, и тогда местные жрецы-язычники, увидев место, куда ударила молния, нашли камень и определили его как площадку для совершения своих молитв и жертвоприношений. Получается, что Гром-камень служил долгое время языческим капищем, а спустя сотни лет православный царь Петр возвышается на нем, оглядывая храмы города, им основанного.

А еще среди местных жителей ходила легенда, что именно на этот камень восходил Петр Великий еще до того, как был основан Петербург, осматривал окрестности и даже однажды спас моряков, потерпевших кораблекрушение неподалеку от этого места.

Транспортировка «Гром-камня». Фото: общественное достояние

Большое путешествие «гранитной горы»

Когда Фальконе размышлял о том, каким должен быть постамент для его грандиозного творения, он представлял себе огромный гранитный мегалит, но встал вопрос: где такой найти и как привезти его в Петербург. Он уже даже рассматривал вариант постамента, составленного из шести-восьми валунов. Тогда же в газету дали объявление о поиске камня такого размера, но в успех никто особо не верил. И в один прекрасный день на объявление отозвался крестьянин по имени Семен Вишняков, он и рассказал о гранитной горе у деревни Конная Лахта. На это место была направлена комиссия, которая обнаружила камень, вросший в землю наполовину и покрытый мхом. Весила эта громадина почти 2 тысячи тонн, находилась за двадцать километров от Сенатской площади, и как его доставить к месту установки памятника – было непонятно.

Была разработана целая операция по транспортировке камня: создали миниатюрную копию машины для перевозки глыбы, построили казармы для рабочих, наметили, как будет проходить будущая дорога до берега Финского залива, обходя болота и холмы. Камень обкопали, обтесали, и ров вокруг него заполнился водой. На этом месте до сих пор есть водоем, его называют Петровским прудом.

Перетаскивали камень к воде сложно и поэтапно: барабанщики задавали ритм для тех, кто тянул трос, несколько рабочих обрабатывали камень прямо на ходу. Екатерина лично выезжала на место транспортировки, чтобы контролировать процесс. Ее поразили масштабы камня, и она запретила обработку его во время перемещения, потому что пожелала, чтобы камень доставили на место в его первозданном виде, без утраты объема. Скорость продвижения камня составляла всего лишь пару десятков шагов в сутки, при этом работать приходилось только зимой, поскольку только замерзший грунт позволял выдерживать такой вес. Транспортировка камня длилась с ноября 1769 года по апрель 1770 года – шесть месяцев работы, которую выполняли четыреста человек.

Когда же камень доставили на берег Финского залива, его погрузили на специально построенной пристани на баржу: остатки пристани до сих пор можно увидеть, когда сходит вода, возле камня Ольгинского. Три судна транспортировали камень по Финскому заливу: паром, на котором лежал камень, и два плоскодонных парусника – они поддерживали баржу по бокам, чтобы она не перевернулась, и направляли ее.

Появление камня в столице произвело фурор, и немало дельцов тогда сделали состояние на производстве и продаже украшений и сувениров, сделанных, якобы, из осколков Гром-камня. По велению императрицы, все участники этой операции были награждены медалями, специально для этого отчеканенными.