Как Аркадий Райкин спас Михаила Зощенко, а заодно и огромный пласт русской сатирической литературы

Сейчас уже трудно представить русскую культуру без историй Зощенко. Невозможно представить. Но в истории советской литературы немало постыдных, разочаровывающих эпизодов, которые нанесли или могли нанести великому литературному наследию России непоправимый урон.

Памятник писателю Михаилу Зощенко у библиотеки Сестрорецка. Фото: Vitold Muratov. Собственная работа, по лицензии CC BY-SA 3.0

Один из таких эпизодов связан с именем Зощенко. И тот факт, что имя писателя не оказалось вычеркнутым из нашей истории навсегда, связан с Аркадием Райкиным.

Зощенко был личностью уникальной, он пробовал на вкус все те сферы жизни, о которых писал в своих произведениях: на летних каникулах во время учебы в Императорском Санкт-Петербургском университете подрабатывал контролёром на Кавказской железной дороге, воевал в Русской императорской армии, на фронтах Великой Отечественной войны, да много еще каких профессий перепробовал:

«Я был милиционером, счетоводом, сапожником, инструктором по птицеводству, телефонистом пограничной охраны, агентом уголовного розыска, секретарём суда, делопроизводителем…».

Его рассказы атмосферны и реалистичны до дрожи, он знал жизнь изнутри и писал о ней так, как не писал никто – с честной улыбкой, с неудобной правдой, с осуждением и добрым подбадриванием, так, что каждая строчка, каждая метафора – огромная ценность.

И страшно себе представить, что русская культура могла лишиться такого уникального и самобытного писателя. А ведь был момент, когда не только судьба произведений Зощенко, но и его собственная судьба висели на волоске.

Михаил Зощенко. Фото: общественное достояние

Оказавшая влияние на все его дальнейшее творчество литературная группа «Серапионовы братья» с их принципами независимости искусства от политики и идеологической конъюнктурности в советской литературе сыграла с писателем злую шутку. То же самое государство, которое наградило Зощенко в 1946 году медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», вскоре после этого подвергло разгрому и творчество писателя, и журналы «Звезда» и «Ленинград» за то, что они предоставили «литературную трибуну писателю Зощенко», произведения которого «чужды советской литературе».

Его рассказы были названы пустыми, бессодержательными и пошлыми, его обвинили в «проповеди гнилой безыдейности, пошлости и аполитичности, рассчитанных на то, чтобы дезориентировать нашу молодёжь и отравить её сознание», и даже в антисоветских выпадах.

«Серапионовы братья». Слева направо: К. Федин, М. Слонимский, Н. Тихонов, Е. Полонская, М. Зощенко, Н. Никитин, И. Груздев, В. Каверин. Фото: общественное достояние

Постановление оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“» пестрило оскорблениями и угрозами:

«Предоставление страниц «Звезды» таким пошлякам и подонкам литературы, как Зощенко, тем более недопустимо, что редакции «Звезда» хорошо известна физиономия Зощенко и недостойное поведение его во время войны, когда Зощенко, ничем не помогая советскому народу в его борьбе против немецких захватчиков, написал такую омерзительную вещь как «Перед восходом солнца»…».

Секретарь ЦК ВКП(б) А. Жданов также не стеснялся в оскорблениях, говоря о повести «Перед восходом солнца», которую Зощенко считал работой всей своей жизни, что в ней «Зощенко выворачивает наизнанку свою подлую и низкую душонку».

Гонениям подверглась и Анна Ахматова, и еще многие литературные деятели того времени, сотрудничавшие с упомянутыми журналами.

Зощенко исключили из Союза писателей, перестали печатать, запретили упоминать его имя в прессе, даже на изданиях переводов, сделанных Зощенко, запретили указывать имя переводчика. Писатель остался без средств к существованию. От него отвернулись многие из тех, кого он считал друзьями, а с теми, кто не решался отвернуться сам, Зощенко разрывал связи, чтобы не ставить людей в неудобное и опасное положение: знакомство с опальным писателем не сулило ничего хорошего.

Зощенко зарабатывал на жизнь сапожным мастерством, делал переводы без надежды на то, что его имя будет упомянуто в изданиях.

Аркадий Райкин. Фото: общественное достояние

И тогда Михаилу Зощенко позвонил Аркадий Райкин:

— Михаил Михайлович, надо восстановить справедливость. По крайней мере в возможных для нас пределах. Я считаю несправедливым то, что вы до сих пор ничего не написали для нас.

Чего это стоило самому Райкину, остается только гадать, но великому сатирику удалось выхлопотать возможность для Зощенко стать автором его театра, и в репертуаре появилась миниатюра «Доброе утро». Райкин рисковал, это понимали все. Но чутье, подсказывающее, что произведения Зощенко уникальны, качественно и морально иного, недосягаемого уровня, не подвело.

В унизительной для Зощенко ситуации, когда сам он считал, что раздавлен и его литературной судьбе пришел конец, Райкин протянул руку помощи: он не просто дал возможность заработать, но вселил в Зощенко веру в то, что его произведения важны и нужны людям.

Широко известно, что на фасаде Государственного мемориального музея А.В.Суворова в Санкт-Петербурге, на мозаичной картине, где изображен отъезд генералиссимуса из села Кочанского, есть деталь, выполненная Михаилом Зощенко. Эту мозаику выполнял отец писателя Михаил Иванович, художник. Он поручил своему пятилетнему сыну выложить маленькую веточку ёлки в левом углу этой картины, и Зощенко страшно гордился этим, хотя и отмечал со смущением, что «она получилась кривая».

Внизу слева — та самая ёлочка, нижнюю ветку которой сделал 5-летний Миша Зощенко. Фото: sadalskij.livejournal.com

След, оставленный Зощенко в русской культуре, огромен, несравним с этой маленькой милой деталью, и без его произведений в огромной сверкающей мозаике русской культуры осталась бы зияющая черная дыра.