Александр Михайлов, внук красноармейца и белогвардейца: «Любить Россию можно по-разному…»

Александр Михайлов — артист удивительный: мужественный, при этом какой-то трогательный, спокойный, но в глубине его взгляда чувствуется сильный и даже взрывной характер. Ассортимент ролей, образов, воплощенных им на экране и театральной сцене, огромен и разнообразен. Но в каждом его образе, каким бы мужественным он ни был, всегда присутствует та самая ранимая человечность, которая делает его героя реальным, близким каждому зрителю и понятным.

Александр Михайлов, кадр из фильма «Мужики»

Александр Яковлевич и в жизни такой: этот большой сильный мужчина с большой теплотой рассказывает о своей семье, о детстве, о краях, в которых вырос. И эти трогательные подробности раскрывают его личность получше любого интервью. И среди них много неожиданных и примечательных. Сегодня рассказываем о них.

Оказывается, Александр Михайлов родился и вырос в семье, где существовали довольно ощутимые политические и даже классовые разногласия. Один из его дедов был донским казаком и офицером белой Гвардии, а второй — офицером Красной Армии. По словам самого Михайлова, этот факт не только не помешал, а даже помог ему сформировать собственное патриотическое мировоззрение.

Александр Яковлевич так рассказывает о своем деде-белогвардейце:

«Он из донских казаков. Высокий был такой, двухметрового роста, суровый мужик. Когда уходил из жизни, позвал меня и говорит: «Вот тебе, Шурка, мой наказ: люби Россию больше, чем свою жизнь. Если надо, отдай за неё жизнь. Сердце людям отдай, душу – Господу Богу. А честь сохрани себе». Я не задумывался над этим, но проходит время, и начинаешь понимать, что это действительно очень мощный фундамент».

Оба деда Александра Михайлова были патриотам, оба любили свою Родину больше жизни, и оба понимали это. Потому и не выдали друг друга. Александр Михайлович с большой теплотой вспоминает о них, они научили его тому, что такое быть патриотом, и что любить Россию можно по-разному, но оттого не менее сильно.

Александр Михайлов признается, что несмотря на то, что Москва помогла ему встать на ноги, подарила ему успех и славу, настоящим москвичом он так и не стал.

«К городу не прикипел. Меня тянет в тайгу, в кедровую рощу, к сосне».

Он любит бывать в Сибири, на Дальнем Востоке, с удовольствием ездит в те края на гастроли. Сам актер объясняет это тем, что родился в Забайкалье, в Читинской области, в бурятском посёлке Цугольский дацан. С теплотой вспоминает тамошние морозы, как по дороге в школу спасал замерзших воробьев, собирал их за пазуху, приносил в класс и отогревал.

Очень любит путешествовать именно на поезде, любуясь по дороге на природу, много размышляя под стук колес. С железной дорогой у Александра Яковлевича тоже многое связано: его мама трудилась на железной дороге, много работала, чтобы поставить на ноги сына, воспитать его. Сам Михайлов вспоминает о том времени с трепетом и благодарностью к матери, к ее стойкости, силе, для женщины просто впечатляющей:

 «Работала на железной дороге, в путевом хозяйстве, шпалы таскала. И на кирпичном заводе, и на рудниках, и военных обстирывала. Я даже не помню, чтобы она отдыхала, трудилась по 20 часов в сутки. Руки вечно в цыпках. Но она никогда не показывала, что ей тяжело. Приходила с работы всегда такая светлая, с полуулыбкой. Я заботился о ней – то блинчики приготовлю, то хлеб поджарю. Она чуть перекусит, возьмёт балалайку и поёт мне. У неё был абсолютный слух. Я смотрел, как она держит гриф, и думал: почему у неё с такими тонкими чертами лица, тонкой костью такие толстые пальцы рук. Да какие руки у неё могли быть, если она с утра до вечера пахала? Прошло время, я всё понял и часто просил у неё прощения. Она: «За что, Шурка?» Я отвечал: «Да просто прости и всё». Я просил у неё прощения за эти мысли».

Особое место в жизни и судьбе Михайлова занимало море. В юности он просто бредил флотом, зачитывался произведениями Джека Лондона, был впечатлен картиной Айвазовского «Девятый вал», коллекционировал все, что связано с морем, даже гармошку и фотоаппарат, подаренные мамой, обменял на тельняшку и бескозырку. В Нахимовское училище два раза из дома сбегал, но каждый раз буквально снимали с поезда и возвращали домой. Но юный Михайлов мечту не оставлял. Уговорил маму переехать во Владивосток, где можно было поступить в мореходку. С мореходкой не сложилось, пришлось устроиться в ремесленное училище, и выбор училища был не случайным: училище располагалось у самого Японского моря, из его окон были видны корабли, а еще учащимся выдавали тельняшки.

А потом в его жизни случился спектакль «Дядя Ваня» с Валерием Приёмыховым. Его игра потрясла будущего актера настолько, что он расплакался. Тогда-то в его жизнь и вошло искусство театра, кино: Александр Михайлов понял, что его тянет в этот мир — попробовать его на вкус, как раньше тянуло к морю.

«Этот спектакль разбудил что-то такое, дремавшее во мне. Я пошёл на берег Амурского залива, попрощался с морем, попросил у него прощения», — рассказывает Михайлов. 

Эта новая любовь к театру, к актерскому мастерству стала любовью на всю жизнь. Михайлов, по его собственному признанию, каждый раз, выходя на сцену, к зрителю, волнуется как в первый раз. Но роли, сценарии, проекты выбирает тщательно.

«Актёра Жана Габена как-то спросили: что лежит в основе кинематографа? Он ответил: «Во-первых, – сценарий, во-вторых, – сценарий и, в-третьих, – сценарий». Уже на пятой странице понимаешь, что это очередной «блокбастер» со «стрелками» и перестрелками. Это не мой кинематограф. Я ненавижу вечный конфликт между полицейскими и бандитами. Очень уважаю людей, которые стоят на страже закона и порядка» — поясняет свою позицию Александр Михайлович.

И считает, что главное в его профессии — уважать себя, профессию и своего зрителя. Поэтому не только сам выбирает из всех предлагаемых сценариев те, где поднимаются интересные и важные темы, формирующие сознание, личность, но и студентов своих учит здраво подходить к выбору материала.

Сейчас даже представить странно, что когда-то Александра Михайлова хотели отчислить с актёрского факультета Дальневосточного института искусств за профнепригодность. Из всех преподавателей нашлась только одна, которая в него верила и убеждала, что Михайлова нужно оставить на курсе, говорила: «В нём что-то есть, поверьте».

Можно только представлять, насколько ранила каждая неудача юного Михайлова, как сильно он переживал каждое замечание, критику. О том, что Александр Михайлов — человек ранимый, говорят и его коллеги, в частности, Сергей Безруков. Александр Яковлевич и сам признает, что так  оно и есть, и говорит, что именно слово — самое страшное оружие:

«Оно может как возвысить человека, так и разрушить. Особенно интонация. Физический удар порой можно легче перенести, чем слово».

Поэтому и сам старается использовать слово, выступая на сцене, правильно, чтобы оно имело созидательное действие, не разрушало. Поэтому на его творческих вечерах, встречах, концертах у зрителя часто — благодарные слезы в глазах.