Традиция семьи Полушкиных

Даша торопилась, сегодня обязательно надо успеть к бабушке. Сколько себя помнила, двадцать седьмое января был особенным днем в семье Полушкиных, в этот день собиралась вся семья за столом, щедро накрытым Клавдией Петровной, собирались, чтобы вспомнить тех, кто навстегда остался в том страшном месте в те страшные годы. И каждый раз Клавдия Петровна заново переживала ужасы своего детства в блокадном Ленинграде.

Впервые Даша побывала в городе на Неве еще маленькой, отец возил ее к родственникам. Это были далекие девяностые, и после провинциального затишья Санкт-Петербург показался девочке ожившей сказкой. Но, пожалуй, самое большое впечатление произвело на нее Пискаревское кладбище, масштаб общих могил. Она тогда впервые почувствовала весь ужас, который пережила бабушка.

Мемориал на Пискаревском кладбище. Фото: I, Volkov, общественное достояние

— Помню, как-то соседка пришла, тетя Аня, попросила наши саночки, ночью умерла ее сестра, тетя Оля. Я хорошо помню этих соседок, молодые девушки, они всегда с нами играли, а тетя Оля как-то подарила мне свои бусы. Вот, — старушка тяжело поднялась, подошла к комоду и достала из шкатулки большую розовую бусинку. – Осталась только одна, память об Олюшке.

На Пискаревском кладбище Даша стояла среди огромных могил и вспоминала рассказы бабушки о веселой Олюшке, о пожилой портнихе бабе Саше, которую шестилетняя Клава везла вместе со своей матерью Антониной Захаровной, по темным улицам города.

— Мама тогда боялась меня одну оставить, уж больно слаба была. Мне кажется, она думала, что если упадет на улице, то меня кто-нибудь подберет, а в опустевшем доме я совсем пропаду. Помню, как привязала к саночкам фанерку, потом вынесла их во двор, а мне выходить запретила. Вернулась мама совсем обессиленная, упала на кровать прямо в валенках и пальто. Я принесла ей водички, она и пить не могла. А потом вывозила эти саночки с телом, завернутым в одеяло, со двора. Мороз был сильный, я хваталась за веревку, хотела помочь, но какая из меня помощница в шесть-то лет? Какой-то старик вынырнул из переулка, а может и не старик вовсе, он и помог. И уж после того вечера мама так и не поднялась.

О том, как провела несколько дней рядом с телом умершей матери, бабушка никогда не рассказывала, говорила лишь, что нашли ее какие-то мальчишки, они помогали взрослым, ходили по квартирам и искали трупы, чтобы взрослые могли их похоронить.

— Повезло мне, — говорила Клавдия Петровна, — вывезли меня вместе с другими ребятишками по Дороге Жизни. Первое время нам есть давали мало, все боялись, что умрем с непривычки…

Бабушка так и не вернулась в Ленинград, выучилась, выросла, вышла замуж, осела в небольшом городке на Волге, но детство свое не забывала никогда. И каждый год двадцать седьмое января, день освобождения Ленинграда отмечала как еще один праздник Победы, собирая семью и делясь бесценными воспоминаниями.

Даша торопилась, договорилась с подругой, чтобы подменила ее в больнице, где она ухаживала за малышами как волонтер, но все равно опоздала – за столом собралась вся семья.

— Извини, баб, — сказала девушка, раздеваясь, - дежурила у малышей.

— Зря извиняешься, милосердие – лучший урок тех страшных лет.

27 января 1944 года Ленинград был полностью освобожден от фашистской блокады