Спички

Фото: архив редакции

Те, кто впервые попадал в их дом, обязательно замечали семейный портрет, расположенный у самого входа. На нем светились счастьем молодые  Аня и Сергей Николаевы.

— Пашка рисовал, — горделиво говорил Сергей. – Он у нас талантливый.

— Не рисовал – писал, — мягко поправляла Анна.

— Это мы, сразу после свадьбы, сын с фотографии писал, – горделиво продолжал Сергей.

Гости заверяли, что Николаевы мало изменились, все такие же красивые. А хозяева вздыхали, ведь прошло уже столько лет, старшему Паше скоро тридцать, Сонечке пятнадцать. Конечно же, время как начинающий скульптор, внесло правки. Сергей располнел, глубокие морщины как записи трудных дней семьи, исчертили лицо. Анна тоже округлилась, но как ни странно это ей шло, в ней появилась мягкая грация, неторопливость, заражающая спокойствием. Но их глаза остались прежними – открытыми, немного наивными, светлыми.

Но удивителен был не сам портрет, а необычная рамка, обрамляющяя счастливую молодую пару. Наконец, гости догадывались:

— Из спичек?

— Из спичек, — хором заверяли Николаевы.

— Это не простые спички, а спички, благодаря которым мы вместе.

Гостей приглашали в гостиную, где уже ждал накрытый умелой хозяйкой стол, а хозяин обязательно рассказывал историю тех самых спичек.

— В 1992-ом закрыли в нашем городке последний завод, мне пришлось ехать на вахту. Хорошо, хоть друзья помогли устроиться в Москве. Работал месяц, а потом возвращался домой на две недели, встречался с друзьями, подружками. В тот день мы гуляли у Вадика Кузнецова, в разгар веселья я пошел в магазин. Вадик жил на окраине, рядом единственный ларек. Алкоголя в нем не оказалось, и я уже было решил идти в центр, но вдруг вспомнил, что кончились спички. Аньку, стоящую у прилавка, я тогда и не разглядел. Она протянула коробок, и я увидел, что спички бракованные, подмоченные. Сера слиплась, короче, не спички, а щепки. Я что-то сказал продавщице, а та вдруг разрыдалась. И так горько, так сильно. Смотрю, а передо мной девчонка совсем — худенькая, измученная. И что-то сжалось во мне, сжалось так сильно, что до сих пор держит, — Сергей замолкал, а ему на помощь приходила Аня:

— В 1992 году я окончила техникум, как раз к закрытию заводов. Работать негде, родителей сократили. Жили мы на бабушкину пенсию и какие-то подработки. Весной 1993 года моя подруга Светка предложила мне работать продавщицей в маленьком магазинчике на окраине. Я никогда до этого не торговала, но согласилась с радостью. Мама у Светки работала в Торге. Устроиться туда было невозможно, ни кладовщицей, ни продавщицей, ни даже уборщицей. Прежнюю продавщицу поймали на мошенничестве. Уволили ее тихо, не стали связываться, а у нас появился шанс выжить… Магазинчик маленький, я – одна продавщица, правда, зарплата маленькая, всего двенадцать тысяч, килограмм масла тогда полторы тысячи стоил. Полгода проработала, привыкла немного, и тут эти несчастные спички. Кончились в магазине спички, а за полгода они подорожали с двадцати рублей до сорока. Упаковывали их в огромные коробки, сейчас уже не помню, но несколько тысяч коробок. Привезла я такой картонный ящик, поставила в подсобку, а ночью ливень пошел, да такой, что потекла крыша и прямо над этой коробкой. Списать невозможно, надо выплачивать, а сумма – мне за год не отдать! 

— Рыдает Аня, я растерялся – не знаю, что делать. Так и стоял столбом, ждал, когда успокоится.

— Спас нас тогда Сережа, купил всю упаковку, все несколько тысяч коробок.

— Ага, у приятелей деньги в долг брал, кто-то и просто так помогал. Спички нас и свели.

— Иногда счастье за горем прячется, — улыбалась Аня.

2 марта - Международный день спички