«Пост – это, оказывается, сложно…»

Сашенька была крещеная. Но самого этого процесса она не помнила. Да и как можно было что-то помнить, когда её крестили совсем маленькой девочкой. Крёстная у неё тоже была, одна из маминых подруг. Но то ли стала она крестной больше по просьбе, то ли не знала, что надо было делать с крестницей, только вскоре после того, как Сашеньку крестили, она вышла замуж, а потом и вовсе уехала куда-то за границу. С тех пор след её потерялся, а Ольга Ивановна – Сашенькина мать – попыток найти свою бывшую подругу не делала.

Фото: по лицензии pxhere.com

Когда девочке исполнилось три годика, из семьи ушёл отец. Мать, чтобы хоть как-то свести концы с концами, много работала. Возвращалась домой она затемно, Сашенька к тому времени успевала и уроки сделать, и посуду вымыть, и пол подмести.

«Умница ты моя, — гладила её по голове уставшая мама, — что бы я делала без тебя, моя помощница…» В эти моменты в голосе женщины слышались слёзы, при этом ладонь, которую Сашенька ощущала на своей голове, вздрагивала.

Летом девчушку обычно отправляли в деревню к бабушке, Зое Григорьевне. Худосочная и неласковая, она редко улыбалась, поэтому Сашенька не могла взять в толк, как ей относиться к этой женщине. Раз она бабушка – её вроде бы надо любить. Но любить человека, на лице которого редко появлялась улыбка, было сложно. Поэтому Сашенька относилась к ней настороженно.

Зато соседки у бабы Зои  были одна другой лучше. Одну из них – Марию Сергеевну – девочка полюбила всей душой. Да и как было не любить эту всегда смеющуюся полноватую женщину в пестром платочке? Иногда к ней наведывался из города сын, такой же веселый, как и мать, мужчина.

Когда он впервые увидел девочку, гуляющую неподалеку от их дома, он первым протянул руку и представился:

— Саша.

Сашенька смотрела на него во все глаза и не знала, что ей нужно делать. Она не привыкла к тому, чтобы её именем звали незнакомых ей дяденек, поэтому на какое-то время она оторопела.

— Что молчишь, доча? – улыбнулся незнакомец, — у меня дома тоже таких двое как ты подрастают. Сколько тебе годков будет?

Сашенька, которая знала, что так обычно разговаривают с очень маленькими детьми, неожиданно ответила:

— Годки считают только малышам, а я уже большая. Я первый класс уже закончила, и, между прочим, на одни пятёрки.

— Ого! – удивился мужчина, не переставая улыбаться, — значит, ты не только большая, но ещё и умная. Мои-то ещё в школу не ходят, на будущий год, Бог даст, пойдут. И, проведя жёсткой рукой по голове девочки, спросил:

— Значит, знакомиться ты не хочешь?

— Почему же, — рассудительно ответила Сашенька, — меня Сашей зовут.

Услышав это, мужчина совсем развеселился:

— Так мы тёзки с тобой. Это приятно.

Потом он колол дрова во дворе дома, при этом постоянно что-то то напевал, то насвистывал. Ближе к обеду тётя Маша вышла на крыльцо и, увидев Сашеньку, позвала её:

— Пойдём с нами обедать!

За столом дядя Саша (как стала называть его Сашенька) выпил стаканчик какой-то немного мутной жидкости и окончательно развеселился.

— Представляешь, мать, — говорил он, кивая на Сашеньку — девчонку мужским именем назвали, ну дела!

-  Да ладно тебе, болтун неуемный, — отшучивалась тётя Маша, — чай  Сашей можно хоть мальчика, хоть девочку назвать. Так же как и Валей, например.

Вечером он уехал, а тётя Маша села на ступеньки, вытащила из кармана горсть чёрных как смоль семечек и снова позвала Сашу:

— Пойдём, что ли, семками побалуемся.

И так она смешно назвала семечки «семками», что Сашенька не выдержала и расхохоталась. Глядя на неё, заулыбалась и Мария Сергеевна. Так они и сидели на крылечке, поочередно очищая семечку за семечкой.

— Тёть Маш, — спросила Сашенька, поднимая на неё свои лучистые глаза, — а почему вы всё время улыбаетесь или поёте? И дядя Саша такой же, как вы – всё поёт, и смеётся постоянно. А моя бабушка никогда не улыбается. Она не злая, нет, вы не подумайте, но почему-то она всегда какая-то грустная.

— Как тебе сказать, деточка, — задумалась Мария Сергеевна, подыскивая ответ, — Зоя-то ведь не хотела, чтобы мама твоя замуж выходила за твоего отца, она другого человека ей в мужья приглядела. А мама твоя не послушала, всё сделала по-своему, вот теперь Зоя, получается, и недовольна.

— Хотя, знаешь, — и тётя Маша вздохнула, — жизнь прожить – не поле перейти. Может, и тот, кого твоя бабушка мужем Ольги хотела видеть, таким же оказался…

Тогда Сашенька поняла мало из этого разговора. Поняла только, что бабушка Зоя сердится на всех из-за отца Сашеньки, которого она почти не помнила. Мама же, которая, работала очень много, решила отправить дочку в деревню на весь учебный год. Так Саша оказалась в новой для неё обстановке. С ребятишками она подружилась очень быстро, и как только у неё выпадала свободная минутка, бежала к тёте Маше.

— А что вы делаете? – спросила она, застав как-то раз женщину на коленях перед непонятными ей изображениями.

— Богу молюсь, деточка, — нараспев произнесла Мария Сергеевна, не вставая с колен, — хочешь и ты тоже почитай молитву. Ты ведь, поди, крещеная?

Сашенька кивнула, но молитв она не знала. Тем более, ей не хотелось вставать на колени, поэтому она продолжала в любопытством рассматривать иконы, переводя то и дело взор на тётю Машу, губы которой беззвучно что-то шептали.

Уже потом она рассказала Марии Сергеевне всё, что знала о себе, и что у неё была крестная, которая куда-то исчезла, уехала, наверное.

— И в церковь вы никогда не ходите? – удивилась женщина.

— Не-е-е-т, — замотала головой девочка, — я просто знаю, что есть такие дома, которые называются «церкви».

— Невелики знания, — покачала головой Мария Сергеевна. – А вот скоро Великий пост начинается, ты, значит, и о нём ничего не знаешь?

Сашенька только вторично замотала головой.

— Надо тебя будет к батюшке сводить, — произнесла женщина, — как-то это странно даже. Зоя сама часто ходит в церковь, но почему она тебя ни разу туда не брала – не понятно. В тот вечер она долго рассказывала Сашеньке про Иисуса Христа, и про его учеников, про ангелов и архангелов. Сашенька многого не понимала, но то, как рассказывала тётя Маша, ей нравилось.

— А ещё люди держат пост, — говорила меж тем женщина, — это для того, чтобы стать лучше. Чтобы выгнать все дурные мысли из головы, чтобы относиться хотя бы в этот период друг к другу без злобы.

Услышав эти слова, Сашенька подумала, что неплохо было бы бабе Зое тоже держать этот самый пост – может быть, тогда она стала бы хоть чуть-чуть более приветливой.

— Ты на бабушку зла не держи, — словно прочитала её мысли тётя Маша, — она ведь неплохой человек. Переживает за вас, поэтому и ведет себя так.

— А что такое пост? – меж тем спросила Сашенька. – И как его нужно держать?

И тётя Маша рассказала, что в пост многие продукты есть нельзя, мясо, например, молоко и яйца. Даже конфеты нельзя, если в них есть молоко.

Но самое главное в посте, — тихо говорила Мария Сергеевна, — это как я тебе сказала, — нужно  свои мысли пересмотреть. Вспоминать почаще, кого обидел или обидела за минувшее время, и больше так себя не вести.

Слушая её, Сашенька подумала, что не есть некоторые продукты она смогла бы без труда, так как хорошим аппетитом она никогда не отличалась, о чём незамедлительно заявила тёте Маше.

— А думать только о хорошем ты смогла бы?  — улыбнулась та. – Не обижать людей, не говорить им плохих слов, не ссориться – смогла бы?

Сашенька не знала, что ответить. Вообще она была достаточно послушная девочка, с ребятами не ссорилась, никого не обзывала. Но вот с озорником Витькой на днях едва не подралась, потому что он загнал соседскую белую кошку под сарай.

— А с Витькой тоже нельзя драться? – задумчиво спросила девочка.

— Ни с кем нельзя, — погладила её по плечу тётя Маша.

— А если он кошку мучает? – удивилась Сашенька.

— Ну, он ещё не дорос умом, не понимает, что делает, — со своей обычной улыбкой ответила Мария Сергеевна.- Но плохо относиться нельзя не только к людям, а и к животным тоже. Ты, надеюсь, животных не обижаешь?

— Нет, — покачала Сашенька головой, — я всегда котёнка этой белой кошки молоком пою, если вижу, что он пришёл. А животным тоже нельзя молоко в пост пить?

— Животным можно, — ответила тётя Маша, — они же не понимают. И как над собой надо работать, тоже не знают. Не умеют. Да и не нужно им это.

— А я думала, что пост – это просто не есть того, что вы сказали, — произнесла Сашенька и добавила, — если просто не есть – так это я пожалуйста, а вот кошку мне жалко, поэтому я Витьку всё-таки поколочу.

— И очень напрасно, — покачала головой тётя Маша, — Витьке объяснить нужно, что он не прав. Ведь если бы Господь нас всех только наказывал, и людей-то бы не осталось на земле, пожалуй. Но он не только наказывает, но ещё и милует. Подает нам пример, как нужно себя вести. И как не нужно – тоже.

— Но ведь Витька не поймёт! – в голосе Сашеньки прозвучало искреннее возмущение.

— Это как объяснишь, — внимательно посмотрела на девочку Мария Сергеевна. – Будешь кричать да ругаться – не поймёт точно. А ты с добрым словом к нему подойди. Да спроси, что бы, например, он стал делать, если бы оказался на месте кошки.

— Пост – он ведь больше для души, а не для тела, — повторила Мария Сергеевна.  – Трудно душу-то порой переделать, куда сложнее, чем язык да желудок. Но тот, у кого это получается – считай он на одну ступеньку ближе к Богу становится.

— Почему? – спросила Сашенька.

— Всё потому, — ответила тётя Маша, — что Бог – он показывает людям, как надо относиться друг к другу, любить каждого, уважать. Душа есть у каждого не просто так, — сказала она под конец, — над ней трудиться надо, воспитывать и работать. Вот когда у тебя это хотя бы немного получится – считай, что тебе удалось быть похожей на ангелочков, про которых я тебе рассказывала на днях. И сама ты не заметишь, как постепенно твоя душа тоже такой же кроткой и ангельской станет.

— Пост – это, оказывается, сложно, — тихо сказала Сашенька.

— Сложно, — согласилась Мария Сергеевна, — не спорю. Но если каждый будет стараться жить по совести, никого не обижать и не обзывать, — только представь себе, какая жизнь тогда настанет!

18 марта 2024 года начинается Великий пост