Как встретить русалку?

Нет, все же экстрим не для него, он сторонник комфортных перемещений. Уютные отели, услужливый персонал, организованные экскурсии, чудесные виды — вот это он считал отдыхом, а не путешествия по заброшенным домам, непроходимым лесам и заросшим пустырям. Но Антон все же поехал, не смог противостоять азарту приятеля. Сашка любил путешествия с самого детства, он даже научился зарабатывать на увлечении — вел блог, где размещал видео и статьи о своих приключениях. В один из вечеров, сидя с Антоном в баре, он настолько увлеченно описывал поездки, что Антон взял несколько дней выходных и отправился с другом на поиски русалок. Организацией занимался трэвел-блогер, Антон просто собрал необходимые вещи.

Фото: pixabay.com

— Деревня, в которую едем, еще жива, там домов семь осталось. В прошлый раз я был там прошлым летом, с тех пор, думаю, мало что изменилось. Там такая интересная старушка живет, просто кладезь для этнографов, — говорил Сашка, выезжая на трассу.

— Сколько ей лет-то?

— Не знаю, спрашивал, не ответила, мне иногда кажется, что лет двести, не меньше.

— Смешно, — хмуро ответил Антон. Он не выспался, и уже жалел, что согласился на эту авантюру. Но Сашка словно и не замечал:

— Мы не случайно едем туда именно сегодня, вчера была Троица, а после этого праздника наступала Русалья неделя. Бабка эта, ее, кстати, Глафирой зовут…

— Глафирой? Надо же.

— Да, Глафирой, так вот, она утверждает, что каждый год в это время русалки из воды выходят и охотятся на мужчин. Это некогда распространенная легенда, но сейчас мало кто об этом помнит. В эту неделю старались не ходить к водоемам, да и просто по ночам без особой нужды.

— И что, ты веришь в эту чепуху?

— Послушай, я не первый год изучаю легенды, в этом что-то есть, Антон.

— Ерунда.

— Значит, просто отдохнем — там речка, лес, рыба, наверное, есть.

— Вот это другое дело. А остановимся где?

— У бабы Глафиры, у нее второй дом во дворе стоит, там я и жил в прошлый раз.

Баба Глаша походила на всех сказочных ведьм сразу: выцветшая старая юбка в пол, неопределенного цвета кофта, низко подвязанный платок, сгорбленная фигура и темное лицо, изрытое морщинами настолько, что напоминает маску.

— Сашок прибыл, — обрадовалась она, — а это кто же с тобой?

— Приятель мой, Антон.

— Ну проходи, приятель, — отворила она дверь низенькой избушки, — тут мои хоромы.

Хоромы впечатляли: темные сени с какими-то мешками и ящиками по стенам, тяжелая дверь, ведущая в единственную жилую комнату, перегороженную печкой.  В углу за пестрыми занавесками пряталась кровать, по другой стене — древний диван с «валиками», стол в центре, табуретки.

— Что за…

— Да, мой друг, добро пожаловать в прошлое, — улыбнулся Сашка, раскладывая сумки по лавкам. — Если ты не заметил, цивилизация тут все же есть, видишь розетки, где-то на печке должна быть электроплитка, так что можно готовить, а можно столоваться у бабы Глаши. Парного коровьего молочка мы не получим, здесь давно никто коров не держит, а вот козье почти в каждом дворе продадут, как яйца и овощи с огорода.

Сашка, действительно, достал старую плитку, какую-то пыльную посуду и позвал за водой к колодцу. Антон следовал за ним по пятам, его удивляло все — и старый колодец во дворе, и какие-то странные постройки, и куры, косящие на гостей водянистые глаза.

За бытовыми хлопотами наступил вечер, бабу Глашу они видели несколько раз, она заходила, приносила яйца, бутылку молока и пучок тугого, только что сорванного зеленого лука.

— На речку собираетесь? — лукаво улыбнулась хозяйка. — Ночки-то русалочьи.

— Собираемся, я вот и снасти взял.

— Смотрите, как бы вас не поймали.

До речки приятели добрались быстро, Сашка хорошо знал местность, и повел друга по каким-то узким тропкам, неприметным среди зарослей бурьяна.

— Я в том году здесь знатно рыбачил, здесь и щучки водятся, я спиннинг прихватил и удочки.

— Запасливый ты, — в голосе Антона слышалась легкая зависть. Он никогда не выбирался так запросто с удочками, разве в детстве с тем же Сашкой. Родители друга брали Антошку с собой на дачу, и мальчишки ходили на пруд.  — Рыбак из меня…

— Да научу, я и червяков купил заранее, эх, слышал бы меня сейчас батька.

Пока выбирали место, разводили костер, пока закидывали удочки и делали пробу на блесну, наступила ночь. Клевало плохо, Антону, как новенькому, повезло первому — он вытянул пару плотвичек и карасика. У Сашки сорвалась небольшая щучка, и он решил ловить на удочку. Дело пошло веселее, выловленной рыбы хватило бы и на уху, и на жарку.

Антон первым забросил удочку, растянулся у костра, глядя в темное небо в россыпи звезд.

— Устал? — крикнул от реки Сашка.

И словно в ответ на этот крик в темноте камышовых зарослей раздался плеск. Антон подскочил и бросился к приятелю.

— Что это?

— Не знаю, может, рыба? Только уж больно большая.

Всплески продолжались.

— Что она там бьется-то?

Они осторожно двинулись по реке, и уже почти подошли к камышам, как услышали тихий женский смех.

— Да это психиатрия, — не выдержал Антон и бросился туда. Сашка остался на месте, он слышал, как друг, ругаясь, пробирается к реке, слышал хлюпанье воды, но ничего не мог с собой поделать, ноги не слушались. Наконец он разглядел возвращающегося Антона.

— Там никого нет, это какая-то галлюцинация.

— Смотри, — прошептал Сашка, кивая на другой берег, где на ветке, склонившейся над водой ивы, светлел женский силуэт.

— Да это просто ветка…

А «ветка», заливисто рассмеявшись, прыгнула в воду и исчезла.

— Что тут происходит?

— Русалья неделя, — прошептал Сашка.

— Ладно, пора возвращаться.

Они вернулись к утру, собрали вещи и уехали в такой привычный город.

На следующий день после Пятидесятницы отмечается Духов день, начало русальей недели