Бар на Топольчанской

Каждая городская окраина и любая, мало-мальски уважающая себя, улица хранит в своем сердце этакое сакральное местечко, известное каждому местному. На Топольчанской, что стала городской улицей не так давно — всего каких-то лет шестьдесят, таким местом был пивбар «Тополек».

Фото: pixabay.com

Шли года, менялись люди, да что там люди, сама страна сменила вектор, но заведение все также хранило идею всеобщего равенства. В былые времена здесь, за кружкой пенного, разгорались нешуточные споры между научными сотрудниками из НИИ, выходившего фасадом на бар, и рабочими завода металлоконструкций, чей путь из проходной лежал мимо манящей вывески. О чем здесь только не заводили горячих дискуссий, но чаще всего возникала тема искусственного разума. Рабочие говорили, что будущее роботов не в сложных расчетах, а в автоматизации тяжелого труда.

— Вот скажите, «доценты с кандидатами», почему каждая ваша разработка требует нашей шлифовки? Как начнешь собирать: то тут подогнать, то там приварить, а часть вообще выбросить?

— В том-то и дело, что никто у нас инструкции не уважает, — возражал какой-нибудь молодой институтский сотрудник.

— А не скажи, по инструкциям вашим да по чертежам работать не будет. Так и делаем за вас, а вот вы, — обращался к этому сотруднику смуглый работяга, прикрывая огромной ладонью кружку, — вот вы, сможете за нас смену у станка отстоять?

Какие только темы ни обсуждали: о телепатии и НЛО, Бермудах и Высоцком. Шло время, разговоры о науке сменялись политическими дебатами, но даже они не смогли выгнать дух пенного братства из стен бара. Ведь каждый понимал, пиво – оно не для романтического ужина, не сосуд для тоски, пиво —  чтобы говорить и слушать, напиток дружеской беседы.

Давно уже нет на Топольчанской НИИ, а от огромного завода металлоконструкций остался небольшой цех, где делают двери-крепости, но в стенах бара по-прежнему шумно, по-прежнему ругают сборную по футболу и рассказывают удивительные истории. Сюда съезжаются те, кто давно уже переехал в благоустроенный центр, а то и в столицу, но основные клиенты – топольчанские. Среди них много пенсионеров, уставших от неумолкающего телевизора в своих квартирах, от шоу старушек-политологов на дворовых лавочках.

Завсегдатай «Тополька» Григорий Александрович, именуемый в этих стенах просто Саныч, каждый вечер занимал свое место недалеко от входа. Место это он выбрал давно, с тем прицелом, чтобы видеть всех входящих. Потягивал свой стаканчик и следил за входной дверью. Старожилы знали, пенсионер высматривает новичка, благодарного слушателя. А рассказчик Григорий Александрович был знатный.

— Позволите? – дежурно спрашивал он незнакомца, садясь за дощатый стол. Саныч отхлебывал из кружки, непременно добавляя, — не то пивко стало, не то. Вот в былые времена…

Обычно на этой фразе в глазах собеседника появлялся интерес, и он согласно кивал головой.

— Разве можно сравнивать? Все другое стало, все. Раньше ведь что, вроде были и начальники, и подчиненные, а отношения были равные. Скажем, на заводе, я, простой работяга, с начальником цеха накоротке, а уж мастера и вообще мог туристической путевкой одарить. Да что начальник цеха, к директору попасть – запросто.

Незнакомец вяло поддакивал, он еще не проникся, еще летали в его голове мысли, возникшие за стенами бара. Но Саныч не дремал:

— У нас случай был, расскажу – не поверишь, правда, это уже не на заводе, завод наш первым пострадал. Поехал я тогда на трассу вахтой, магистральные трубопроводы прокладывать. Так у нас начальник сам себя по статье уволил!

— Это как же? – в глазах слушателя вспыхивал интерес.

— У нас главный человек на трассе – начальник участка, а к нему, естественно, заместитель прилагался. Заместитель этот, Мантуш, никаким специалистом не был, где он до этого только ни работал: и завклубом был, и директором бани, и столовой руководил, на трассу его сослали за какие-то грехи. Так вот, все обязанности его были – беседы с рабочими проводить да заставлять территорию убирать. А еще он любил бумаги разные подписывать, не читая.

— Я, кажется, догадываюсь, — лицо новичка заведения расплылось в улыбке.

— Уехал как-то начальник участка по делам, а Мантуша за себя оставил, — заговорил быстрее Саныч, — тот сразу документы потребовал. А мужики злые на него за что-то были, вот и написали заявление, что он сам себя увольняет по статье. Мантуш подмахнул, не глядя, как обычно. Заявление с другими документами в Управление ушло, а оттуда позвонили начальнику участка, сказали, что присылают замену Мантушу.

— И как, уволили? – смеялся незнакомец.

— Оставили, — тяжело вздыхал Саныч, — пожурили мужиков только. А Мантуш с тех пор тихий ходил, лишнего не позволял. Да неплохой он мужик был, кому-то собирал деньги, кому-то помог квартиру получить. Другие люди были, добрые…

Незнакомец мечтательно смотрел в окно, допивал свою кружку пенного и, улыбаясь, шел по своим делам. А Саныч опять садился за свой стол, заказывал себе еще пиво и удовлетворенно говорил:

— Вернется.

В первую пятницу августа ежегодно отмечается Международный день пива
Постер дня