Потерянное письмо
9 октябряКарина проснулась раньше обычного, хоть и плохо спала. Сегодня первый рабочий день, девушка сильно волновалась. Конечно, работа на почте – не предел ее мечтаний, но во время пандемии выбирать не приходится, доход родителей упал, да и сколько они будут содержать взрослую дочь?
У двери почтового отделения Карина остановилась, перевела дух, а потом потянула за металлическую ручку. До открытия еще двадцать минут, в служебном помещении лишь одна сотрудница, что-то там перекладывает на полках.
— Чего тебе? – отложила она пакеты, заметив Карину.
— Я работать, я сегодня первый день.
— Это хорошо, работники нам нужны. Вот, вставай на мое место и раскладывай по участкам, видишь адреса участков, — кивнула она на листок, с записями, прикрепленный на обратную стенку шкафа. — Вот так и раскладывай в ящики. Поняла?
— Поняла, — робко ответила Карина. В комнату входили и выходили, но Карина старалась даже не смотреть на коллег, еще ниже опускала голову, еще внимательнее разбирала адреса.
— У нас что, новенькая? – раздалось совсем рядом.
— Новенькая, пошли знакомиться.
Рядом с Кариной материализовались три женщины, одна из которых поставила ее разбирать почту, так и не представившись.
— Эй, новенькая, тебя как зовут? — окликнула рослая женщина лет пятидесяти. – Меня Варвара Павловна, я тут старшая, пока Лидии Григорьевны нет.
— Карина, — тихо прошептала девушка.
— Гляди-ка, Карина, а меня тетей Олей называй, — отозвалась утренняя. – А вот это наша почетная почтальонша Риточка Михайловна. Как у тебя, продвигается?
— Продвигается, — кивнула на разобранную полку Карина.
— Ну и хорошо, переходи к следующей.
— А сколько их разбирать?
— Все, милая, все.
К обеду ноги затекли, пальцы ломило, хотелось сесть и горячего чая, девушка от волнения даже не позавтракала.
— Эй, новенькая, иди, чайку попей, — раздался голос тети Оли.
Небольшой столик на складе посылок был уставлен чашками, пакетами с бубликами и карамельками.
— Поди чашку свою не принесла? Завтра принеси, а это у нас вроде дежурной, сходи, сполосни.
Карина с жадностью выпила целую чашку, бублик взять постеснялась.
— Спасибо, — прошептала она, — сколько я должна за чай?
— Что? Должна? Ну ты даешь, иди, работай.
Письмо это нашла уже к концу смены, оно лежало под бумагой, которой было выстлано дно ящика. Карина прочла адрес и хотела, было, опустить к прочим, но посмотрела на штамп. Оно пришло на почту полтора года назад!
— Тетя Оля, — подошла девушка к собирающейся домой сотруднице, — смотрите.
Та взяла письмо в руки, покрутила и, протянув назад, сказала:
— Выброси.
— Как это, а вдруг там что-то важное.
— Может и было, так воды сколько утекло, не забивай себе голову такой мелочью. Все, иди, собирайся, а завтра не забудь чашку.
Карина знала, где находится этот дом, он был совсем рядом с тем, в котором она жила с родителями. В подъезд попала без проблем – кто-то переезжал и открыл входную дверь, а вот у двери квартиры девушка растерялась – стоит ли ворошить прошлое, может и правда, лучше выбросить?
Ей открыла женщина лет пятидесяти с усталыми глазами. Остановилась на пороге, молча глядя на молодую девушку.
— Простите, мне Смольникову И. Ю.
— Ну я Смольникова.
— Вот, — Карина протянула письмо.
Женщина вскрыла конверт, пробежалась по первым строчкам и вдруг заплакала.
— Откуда оно у вас?
— Понимаете. Я работаю на почте.
— На почте? Это вы доставляли его полтора года?
— Я там первый день, вот, нашла, решила принести вам.
— Ладно, заходи.
— Я, пожалуй, пойду.
— Зайди, чаем тебя напою, расскажу, что за письмо ты мне принесла.
Отказать было неудобно.
Женщина включила чайник, развернула листок с крупным почерком.
— Это последнее письмо моей мамы, ее не стало больше года назад. Прощальное письмо. Эх, принеси вы его вовремя, может и застала бы родительницу, попрощалась бы по-человечески.
— Простите, — прошептала девушка.
— Да тебя-то в чем винить, ты пей, пей.
Но Карина не могла сделать и глотка, смотрела на женщину, которая не отводила взгляда от листка, и ей хотелось плакать.
— Я пойду?
Но женщина не услышала.
Карина тихо захлопнула дверь.