Фото: pixabay.com
Как же ему все надоело: и эти серые стены, и диван, начинающий принимать форму его тела. Карантин, будь он неладен – две недели от холодильника к монитору, от монитора к дивану, телефон на тумбочке рядом с подушкой. Игры, от которых тяжелеет голова, виртуальные вечеринки, где веселье натужно, а отключение чревато тоской. Гулкая пустота, которую все равно, чем заполнять.
Андрей внес запрос: «новинки песни» и перешел на сайт. Рэп сыпался острыми льдинками. Он не любил рэп, да и музыку он не любил, просто хотел хоть что-то чувствовать, прогнать липкий сон.
Телефон отозвался знакомым рингтоном, она всегда звонила в это время, дежурно интересовалась здоровьем. Ему так хотелось крикнуть в ответ, что ждать осталось недолго, но каждый раз играл благодарность. Он все время играл – на работе профессионала, друзьям исполнял успех со всеми атрибутами, а с ней – с ней изображал любовь. И вот сейчас, на исходе второй недели одиночества, Андрей вдруг понял, ему надоел весь этот театр.
В первые дни, когда всех сотрудников отправили по домам, он еще глушил страх частыми звонками, плоскими шуточками о наказуемых контактах, но вскоре и страх не выдержал гулких стен, уполз туда, где кипела жизнь, и еще умели чувствовать. Ксения в этот же день приехала от матери, и они решили, что им лучше пожить отдельно, мало ли, чем закончится эта история.
Когда девушка отключилась, Андрей привычно посмотрел на часы – в этот раз они проговорили две минуты, на полторы минуты меньше, чем вчера. Им обоим очевидно, что никаких отношений больше нет, есть лишь пауза перед разрывом.
Подошел к окну, голые ветки дрожали от порывов ветра. Андрей с жадностью всматривался в пожухлые листья, запутавшиеся в почему-то зеленой траве.
Он называл ее девушкой с осенними глазами, она и правда, была похожа на осень: кожа, отливавшая бронзой, россыпь рыжих волос и глаза темного янтаря. И она любила музыку. Андрей вдруг вспомнил, как они гуляли по набережной, как, опершись о парапет, долго молча смотрели на темнеющую ноябрьскую воду, как она вдруг напела какую-то мелодию, и, протянув телефон, попросила:
– Ты не поможешь найти и скачать музыку?
И они искали, вспоминая название, радуясь и хмурому дню, и полусонной синей воде, и тому, что вместе. Они совсем не говорили о любви. Они говорили о детских поездках с родителями к морю, о прочитанных книжках, о том, что оба любят мороженое, о кошках и дельфинах. Андрей смотрел в осенние глаза с ощущением, что вскоре все кончится, что так не может продолжаться вечно, прозвенел последний звонок, ему пора на сцену. И в мире, где все играют, рядом должна быть другая женщина – статусная, рукотворная, с глазами цвета линз, такая, как Ксения.
– Что же с ней теперь? – спросил Андрей пыльное окно с прилипшим пейзажем.
«Если не с тобой, то ни с кем не надо», – отозвались динамики.
Вернулся к началу песни и кликнул слушать mp3. Песня призывала верить, верить хотелось, только непонятно кому и во что. Звонок в дверь заставил вздрогнуть, за две недели отвык от этого звука. Совсем забыл, сегодня должны взять третий, последний, тест. Поспешил в коридор, розовый коврик, последнее приобретение Ксении, схватил за ноги. Он отшвырнул его в кухню.
Андрей даже не удивился – на пороге стояла девушка с осенними глазами.
– Ты? – тихо спросила она.
– Я, – так же тихо ответил он.
– А я тест пришла брать.
– И не только, – сказал он, отступая. – Я так устал ждать тебя…
